До вчерашнего вылета в Турцию солигорский “Шахтер” провел короткий сбор в Минске, где после отпуска разминал кости на синтетике возле футбольного манежа. Столичный перевал — отличная возможность для встречи с тунисским тренером горняков Аделем Сасси, история которого уникальна. Уехав с африканской родины перспективным юношей на просмотр в донецкий “Шахтер”, он получил серьезную травму — такую, что пришлось повесить бутсы на гвоздь. Впрочем, Сасси не растерялся — остался на Украине, выучился, раззнакомился. Между “Шахтером” дзержинским, где молодой тренер начинал карьеру, и солигорским — семнадцать лет работы, вместившей в себя “Ворсклу”, донецкий “Металлург”, “Анжи” и ряд других клубов. А еще — незабываемый опыт в Ливии. За чашкой чая с Аделем мы поговорили о многом. О том, как добиться успеха в незнакомой стране. О щедрости семьи Каддафи. О тунисской революции. И о конфликте с Гуренко.


— В Солигорск вы прибыли в тренерской команде Ташуева. Давно с ним знакомы?

— Это было еще в Донецке. Я уже несколько лет занимался аналитикой и селекцией в “Металлурге”, когда Ташуева назначили главным. Со временем почувствовал его уважение, мы сработались. Он вывел команду в Лигу Европы и хотел в новом сезоне бороться за место в Лиге чемпионов, однако случилась война... Сергей Абуезидович уехал работать в “Анжи” и пригласил в Махачкалу меня.

— Юрий Ковалев говорил, что вы больше помогаете главному тренеру как переводчик и поддерживаете в команде настроение — шутите со всеми подряд.

— Знаю пять языков, поэтому действительно помогаю с переводом. Но в первую очередь я тренер. Имею лицензию “Pro”, основные обязанности — изучение соперников и потенциальных новичков, по которым даю советы Ташуеву. И, конечно, поддерживаю отношения с игроками. Где-то даже втихаря от него могу уладить некие нюансы, чтобы к тренировке или матчу у ребят было хорошее настроение.

— Раньше вы содействовали переходам тунисских игроков в украинские команды. В “Шахтере” они могут появиться?

— Думаю, нет. В Беларуси процесс адаптации для них затянется. Им легче играть во Франции, Испании, Германии… Поближе к Тунису, где теплее. Сделал такой вывод, опираясь на предыдущий опыт.

— Какое у вас сложилось мнение о чемпионате Беларуси?

— Поначалу показалось, что он слабоват. Но со временем изменил мнение. Плюс вижу желание руководителей развивать его. Это здорово. Нужно улучшать инфраструктуру хотя бы до уровня выше среднего: играть в условных Смолевичах — это сурово.

— В нашем футболе вы как минимум дважды проявили эмоциональность. По ходу сентябрьского матча с минским “Динамо” повздорили с Гуренко…

— Когда идет важная игра, все нервничают. Гуренко во время матча очень много орал на судей. Были абсолютно обычные эпизоды, которые он трактовал по-своему и давил на арбитра. В какой-то момент я на него накричал: хватит вопить, успокойтесь! После игры подошел к нему с извинениями. А он мне: кто ты такой? Ответил с таким оскорблением, что вновь вспыхнули эмоции...

— Слова Гуренко на пресс-конференции: “Он внаглую солгал, что я его назвал расистом. Это не красит человека, который приехал в нашу страну и здесь начинает открывать рот”.

— Эти слова мне очень не понравились. Сказал ему: ты ведешь себя как расист, это тебя не красит. В современном футбольном мире нет такого понятия, как приезжий. Есть легионеры, иностранцы... Поэтому “приехал в нашу страну и открывает рот” только на его совести. Работаю в футболе много лет и никогда подобного в свой адрес не слышал. Когда-нибудь он тоже может оказаться в похожей ситуации. Посмотрю, как Гуренко отреагирует на такие слова. Или, может, он видит себя чересчур великим футболистом? Да, играл в “Роме”. Но если дело в такой вот надменности, то вообще-то я живу в двадцати минутах от Рима — и тоже могу хвастаться.

— Вторая история — кубковая. Очевидцы рассказывали, что после игры с брестским “Динамо” вы сцепились в подтрибунке с Хомутовским. Да так, что пришлось разнимать некоторым работникам “Шахтера”...

— Ситуация совсем не такая, как с Гуренко. И даже не со мной произошла. Просто хотел разнять футболистов. Хомутовского помню по выступлениям за “Таврию”. Он что-то начал, а я ему: “Хомут, ну что ты, я же тебя знаю”. Вопрос был в другом, поскольку не только Хомутовский оказался замешан в том скандале.

— Разумеется, не только: когда подоспел босс динамовского клуба Зайцев, начались разборки...

— Прости, не могу об этом ничего сказать.

— По таким эпизодам о вас может сложиться репутация как о вспыльчивом и несдержанном.

— Я ведь восточный человек. В жизни очень спокойный, порядочный, образованный, культурный. Европеец. А в футболе... По гороскопу я Лев, родившийся в год Тигра. Знаешь, что это такое? Ужас! Много эмоций, желание быть лидером во всем.

— Один украинский журналист дал вам характеристику: “Адель — европеец с восточной подоплекой. Может, даже излишне дипломатичный, не ругается матом”.

— В целом все правильно сказал, но… Как не ругаться? В футболе много эмоций, и ты не успокоишься, пока не поматюгаешься. Правда, для этого меня нужно очень сильно вывести — даже в той истории с Гуренко не ругался нецензурными словами. А так, конечно, бывает — заверну что-то на русском. Хотя мат во всем мире одинаковый.

— Ваша тунисская семья большая?

— Да, и с такой очень весело жить. У меня три брата и две сестры. Все переживают, поддерживают. Советую тебе, пока молодой, родить десятерых детей!

— Чем занимаются ваши родители в Тунисе?

— Папа — инженер по металлоконструкциям, полностью обеспечивает семью. Мама домохозяйка.

— Считается, что среди африканских стран ваша лидирует по уровню благосостояния граждан.

— Так и есть: там очень высокий уровень жизни. Зарплаты хорошие и всегда выплачиваются вовремя. Страна туристическая — за год отдохнуть приезжают свыше десяти миллионов человек. Развито сельское хозяйство, много заводов.

— 14 января в Тунисе отмечают День революции. Дата что-то значит для вас?

— На самом деле до революции люди жили очень хорошо, а после все стало немного хуже. Раньше президент был главным и решал все вопросы, потом появилась демократия. Она, как мне кажется, себя не оправдала. Чтобы что-то сделать, нужно получить согласие от многих структур, процесс затягивается. Раньше все делалось моментально — и для народа. Считаю, стране нужен человек, который все держит в своих руках. В общем, я сторонник предыдущего политического режима.

— Хотели бы когда-нибудь вернуться в Тунис насовсем?

— На родину действительно тянет. Однако когда провожу там две-три недели, хочется опять уехать. Не из-за того, что все плохо — просто у меня такое внутреннее состояние... Ведь когда переехал на Украину, было всего двадцать. Для Востока — детский возраст. Всю сознательную жизнь провел отдельно от семьи, а это оставляет отпечаток. Например, после расставания с “Анжи” семь-восемь месяцев не работал и жил в Тунисе. Но настолько тянуло в Европу, что порой просыпался утром с желанием выпить кофе в Женеве или другом городе — покупал билет и летел...

— Чем увлекались в детстве, кроме футбола?

— Ничем. С утра до вечера футбол и учеба. Был отличником в школе, лицее, колледже, академии — учился лучше всех. У меня в семье много адвокатов, инженеров, юристов: наверное, это гены. Всегда мечтал уехать за границу и там играть. Отправился на просмотр в “Шахтер”, хотя имел вариант в Швейцарии. В Донецке не прошел процесс адаптации. Ноябрь, снег, холод — для меня это было дико. Месяца два там пробыл, повредил колено и улетел в Париж на три месяца — лечиться. А когда вернулся и потренировался с дублем, понял: уже не то.

— Как случилась злополучная травма?

— Эпизод до сих пор перед глазами. Хотя Геннадий Орбу, с которым столкнулся, его не помнит: пересекались с ним в Донецке, и я спрашивал... Главная ошибка в том, что застеснялся признаться в травме — минут сорок бегал с поврежденным коленом. Встал вопрос: как быть дальше? Раз не удалось стать игроком, значит, есть смысл попробовать другой путь. Поступил в Харьковскую академию физкультуры. Как только закончил учебу, предложили работу в команде из чемпионата Донецкой области. А через два с половиной сезона Мунтян пригласил в “Ворсклу”. Владимир Федорович искал человека, который не побоится высказать свое мнение. Спустя много времени сказал мне: “Адель, тебя ангелы носят на руках. Украинские тренеры не могут устроиться, а ты меняешь клубы”. Но на самом деле вопрос не в ангелах, а в квалификации, человечности, умении подать себя.

— Вы стали главным тренером харьковского “Арсенала” в 2008-м — подписали пятилетний контракт, однако уже через две недели покинули клуб. Как так?

— К тому времени уже восемь месяцев возглавлял академию клуба. Все было супер. Когда приезжал на работу и поднимался на второй этаж, меня поджидали дети. А потом хвастались родителям: мы с Аделем Ахмедовичем пили чай! Тогда мы с женой очень хотели иметь детей, но не получалось. А когда начал с ними работать, то и у самого родился сын Тимур!

Ну так вот. Когда президент Владимир Чумак не сошелся во мнении по дальнейшему развитию клуба с главным тренером Сергеем Кандауровым и расстался с ним — хотя команда играла классно, — мне предложили совмещать эту должность с занятостью в академии. Согласился. С первой командой поработал четыре месяца. Две недели — это официально, ведь до подписания контракта есть длительная процедура его регистрации. Вопрос заключался в другом. Вскоре стало понятно: “Арсенал” близок к исчезновению, что и произошло. Нас оттеснили — не стало денег, забрали стадион. В Харькове должен быть один клуб — “Металлист”... И еще — игроки очень любили и уважали Кандаурова. После его ухода ухудшилась атмосфера, вот и не получилось из-за комплекса причин. Но благодарен “Арсеналу”, потому что затем меня сразу же пригласили в Ливию.

— Интересный поворот.

— Не то слово. Стал главным тренером “Аль-Акдара”. Президент клуба — человек из семьи Каддафи. Большие финансовые возможности, хорошая инфраструктура. Хотя профессионализм у футболистов отсутствовал практически полностью. Помню первый официальный матч. Люди на Востоке очень любят хорошо покушать. Говорю врачу команды: ладно, я смирился, что не можешь их зажать в какие-то рамки, но хотя бы попытайся в день матча проследить за рационом. Доктор пообещал, что сделает, хотя игроки не переносят супы и вареное мясо. Прихожу на базу и вижу картину: команда сидит и ест шашлыки, картошку, острый перец — все как обычно. И с таким размахом, что стол трескается! Пять килограммов баранины, столько же говядины, “пепси”... Спрашиваю: что это такое? Выходит, и док оказался бессилен. Выиграли первую встречу — и хорошо. Трудно что-то менять, поэтому просто смирился с их предпочтениями в еде. До меня в этом клубе работали известные бельгийцы, сербы, хорваты... У них тоже ничего не получилось поменять. Нужно либо принять как есть, либо уходить.

— Сколько вы получали в команде Каддафи?

— Никому не нужно знать это. Могу сказать, что на порядок больше, чем в Беларуси.

— Не удивили.

— Понимаешь, там деньги из мешка достают. Заканчивается месяц, должна быть зарплата — и президент спрашивает: тебе нужны деньги сейчас, или потом отдать? Может, на Украину перевести? Отвечаю: оставьте, не надо. Но мне приносят конверт, в котором очень приличная сумма. Говорят: зарплату получишь потом, а это на жизнь. И вот так каждый месяц. А когда уехал оттуда, выплатили зарплату за весь сезон — получал намного больше, чем прописано в контракте.

— Почему не остались?

— Там нет перспектив. Мог уехать и в другую арабскую страну, но тогда это не было пределом мечтаний.

— Четвертое место, на котором ваш “Аль-Акдар” завершил сезон, — хороший результат?

— Ну, понимаешь... Там все предопределено. Два клуба из Триполи принадлежат сыновьям президента — и их никак не обойдешь.

— Приходилось сталкиваться с договорными матчами?

— Они есть везде — даже в Африке.

— Вам комфортно в Беларуси?

— Я привык. Минск понравился. Когда приехал в столицу из Солигорска первый раз, написал в фейсбуке, что она очень современная. Но сильно заметна разница между Минском и остальными городами. А вообще замечательно, что благодаря футболу имею очень много связей по всему миру. Как-то взял ручку,бумагу — и для интереса записал все страны, в которых побывал: получилось 41 государство!

— Три лучшие страны из списка?

— Давай выбирать из Африки, ведь все думают, что там какой-то ужас. Например, побывал в Экваториальной Гвинее, где выпить кофе стоит как минимум двадцать евро. Уровень жизни очень высокий, страна невероятно богатая. В Кении, где добывают золото, тоже все хорошо. А если брать экзотику, то много чего увидел в Кот-д’Ивуаре и Сенегале. Там безумно интересно.

— Ваша футбольная мечта?

— Тренировать сборную Туниса. Когда-нибудь позвоню тебе и скажу: приезжай в гости, я стал главным в национальной команде. Проведем товарищеский матч со сборной Беларуси...

— И кто кого?

— Уже играли в Тунисе в 2006-м — хозяева победили 3:0. По африканским меркам, у нас очень высокий уровень, так что у белорусов немного шансов!


Николай Иванов, газета "Прессбол" №005 (4226) от 18.01.2019